|
 В традиционном фламенко жесты не имеют повествовательного или символического значения – это чувства, вырвавшиеся из груди и избравшие в виде инструмента не только гитару и голос, но и человеческое тело, воплотившись в танце, похожем на стихию огня. Для фламенко не требуется сценическое пространство – требуется пространство внутреннее, пространство души, на котором и происходит творчество, борьба и победа.
В отличие от многих известных танцев, фламенко обращен не вовне, а внутрь. Чем богаче сердце, тем сильнее внутреннее движение и тем сдержаннее и напряженнее движение внешнее, тем меньше эффектности и внешней виртуозности, но больше глубины, пленяющей силой и красотой. Именно поэтому фламенко не признает зрителя отчужденного, критичного, оценивающего – в нем зритель сам превращается в актера, становясь частью действия.
Здесь нет жестких правил. Можно называть это импровизацией или свободой в исполнении, но это не те слова, которые приблизят нас к пониманию, а точнее, к состоянию фламенко. В этом действии существует единственный закон – присутствие оси, центра, к которому оно неуклонно возвращается.
Гитара, выдерживая компас – ритмический рисунок, создает основу мелодии, дает ориентир пению и танцу. В пении, как, впрочем, и во всем остальном, важна в первую очередь максимальная выразительность голоса, таящего в себе все оттенки – от трепетной мелодичности до грубого, почти кричащего диссонанса. Эти вариации и повторения бесконечны, но они всегда имеют свой центр – ноту, мелодию, к которой они возвращаются. И подобно тому, как песня тяготеет к своей центральной ноте, все наиболее выразительные движения танцора всегда возвращаются к оси тела, подчеркивая осанку и стать.
В фламенко очень четко различаются мужской и женский танец. У мужчин – подчеркнутая работа ног, быстрые ритмические образы, создаваемые стуком ступней и каблуков – так называемое сапатеадо, передающее дух борьбы, отчаянного сражения, отваги и гордости. А женщины говорят на языке плавных мягких линий, непрерывного движения рук, контраста гибкости с резкими акцентами – позами корпуса. Этот контраст и столкновение дает фламенко жизнь, неповторимую и яркую, как сама Испания.
Фламенко – пожалуй, единственное искусство, в котором кроме названий многочисленных стилей (севильянас, тона, солеа, сигирийа, тьенто, тангос и многие другие), обилия специфических терминов, передающих оттенки и тонкости исполнения, есть одно самое главное понятие, которое передает суть этого явления, – дуэндэ.
Дуэндэ – это душа исполнения фламенко, без которого это искусство становится невозможным. Это тот внутренний огонь, тот дух, который живет внутри исполнителя, то вдохновение, которое заставляет его отдавать лучшую часть себя. Это не мастерство, не профессионализм; это сила, которая заставляет вступить в поединок с самим собой, со стихией музыки и ритма, сила, рождающая магию, сила, помогающая донести это искусство до сердца другого человека, заставляющая его не только биться в такт ритму и музыке, но и жить вместе с исполнителем, переживать, страдать, радоваться, размышлять, становиться участником действа.
|
